Министерство Образования открещивается от платного среднего образования (см. в моем блоге "МинОБраз: верьте мне – я этого не хотело!") Тем не менее появляются сообщения, что платное среднее все-таки будут вводить. Так в видеоблоге Д. Медведева в теме «Школьное образование»
Наталья из Московской области пишет следующее: «Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Вмешайтесь в ситуацию с внедрением в школах платных уроков! На последнем родительском собрании нам объявили, что согласно инициативе Министерства образования, со следующего года будет сокращено количество обязательных, оплачиваемых педагогу часов по математике. Те родители, которые хотят, чтобы дети получали тоже количество учебных часов, что и раньше, должны за дополнительные уроки платить. Далеко не все могут себе это позволить, результат подобного нововведения очевиден: неминуемо понизиться общий уровень образованности в стране, а далее, видимо, часть населения будет иметь образование как до революции - 3 класса начальной школы. Как в такой ситуации можно будет говорить о модернизации? Уместнее о деградации. Неужели нашему государству настолько все равно, какими будут его граждане, что оно не может позволить себе обеспечить нормальное, бесплатное образование детей и достойную зарплату учителям! Родители и так платят за учебники, за ремонт классов и новые парты, теперь до платных уроков дошли. А ведь до последнего хочется верить в возможность светлого будущего для страны». Трудно не согласиться с Натальей. Но можно понять и г. Фурсенко. Он же считает, что математика убивает креативность.
В воскресенье на радиостанции «Эхо Москвы» в передаче Ксении Лариной «Родительское собрание» его участники, как мне кажется, пролили свет на опасности закона об автономизации бюджетных учреждений, его возможных последствиях, и истинных намерениях разработчиков данного закона. Это – Олег Смолин, депутат Государственной Думы от фракции КПРФ, Александр Адамский, ректор института образовательной политики «Эврика», Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45, Ольга Бакушинская, телеведущая и мать.
Известный депутат О. Смолин высказал свое видение вопроса: «Ксения, здесь есть паника, и есть правда. Паника заключается в том, что в какой-то доле бесплатное образование в России останется. Правда заключается в том, что мы не можем точно спрогнозировать сейчас, в какой именно доле останется бесплатное образование, но мы совершенно точно можем сказать, что после принятия этого законопроекта бесплатного образования, а равно как и медицины, культуры, в России станет намного меньше даже чем сейчас, а платного намного больше, чем сейчас. Теперь позвольте аргументы. Первое. Даже руководимые нашими коллегами из «Единой России» председатели комитетов думы подписали заключения, в которых написано чёрным по белому: «Закон фактически превращает некоммерческие организации, школы, больницы, учреждения культуры, в коммерческие». В чём разница, для некоммерческих организаций зарабатывание денег это задача номер два даже в современных условиях. Для коммерческих организаций это задача номер один. То есть они, прежде всего, будут зарабатывать деньги, а потом уже заниматься остальными делами. Позиция вторая, совершенно очевидно, что закон снимает с этих учреждений гарантии бюджетного финансирования, он правда даёт им экономическую свободу, и это правильно, её не надо было отбирать у учреждений законом о монетизации. Но за то, что он возвращает им экономическую свободу, выпускает их из экономической кутузки, он отменяет гарантии бюджетного финансирования, а грубо говоря, толкает их в долговую яму. Кстати, даже руководимые единоросами председатели тех же думских комитетов признают, что очень вероятны ситуации, когда возникнет огромное количество долгов. Другими словами, учреждения лишаются гарантий финансирования, они должны будут восполнять недостающее финансирование за счёт кого, за счёт карманов граждан. Позиция третья, там их много, но я только три озвучу для начала. Позиция третья заключается в том, что нам говорят, что этот закон приведёт к повышению качества так называемых услуг в образовании, медицине, культуре. Я вообще не люблю термин услуга в образовании, потому, что образование это не услуги, это служение. Но дело не в этом, дело в том, что определять качество работы учреждения, и значит, кому давать государственные задания, кому не давать государственные задания, будут не родители, не студенты, не профессора и преподаватели, а это будут делать государственные чиновники. Россия на 147-м месте в мире в рейтинге по коррупции, и как чиновники делят деньги, мы хорошо помним, распил плюс откат. Поэтому наш прогноз, что закон приведёт к резкому росту коррупции. И наконец, последнее, что я скажу, хотя там ещё много чего есть сказать, совершенно очевидно для меня, что этот закон связан с продолжающимся переделом собственности. Депутаты государственной думы, оппозиции от разных фракций говорили о том, что выдал задание, есть учреждение, не выдал задание, закрылось учреждение, находится где-нибудь в центре города школа или больница, а на неё кто-то положил глаз, как на место будущей застройки. Не выдали задание больнице блокадников в Ленинграде, значит под угрозу поставлено её существование, значит, будет на этом месте что-то другое, передел собственности это следующая угроза, связанная с этим законом.
Однозначно прогнозировать результаты применения закона, то есть что вот это будет платно, а именно это будет бесплатно, довольно сложно, потому что он просто открывает огромное окно, в которое можно втаскивать в Россию платное образование…Могу сказать одно совершенно твёрдо. После принятия этого закона, после того, как он вступит в силу, я готов заключит пари с кем угодно, на конец 2013-го года в России, если мы этот закон не остановим, платного образования будет на порядок больше, а бесплатного на порядок меньше в самых разнообразных формах…
И всё-таки, что бы там ни говорили, если есть возможность зарабатывать, то это зарабатывание на родителях. В селе, в малых городах такой возможности нет, и не случайно, если в Краснодарском крае в какой-то школе прибавили деньги, мы за них рады, то одновременно 13 тысяч школ Российской Федерации на селе просто закрыли. Их открывали в 30-е, их не закрывали, как говорит министр образования Ткаченко, даже в начале 90-х, их пачками закрывают сейчас, именно в связи с переходом на новую систему так называемого финансирования».
Ксения Ларина поставила вопрос: «Значит ли это, что школьные поборы, о которых мы здесь говорим в течение десятилетий, они в какой-то степени будут просто легализованы, узаконены?»
О. Смолин ответил: «Они, прежде всего, будут резко увеличены, а потом соответственно легализованы».
А. Адамский пытался защищать этот закон: «Нет, я не согласен с тем, что такая тотальная алармистская ситуация, я понимаю и во многом разделяю позиции Олега Николаевича по тревоге, связанной с этой ситуацией, но такого тотального нет. На что я опираюсь, во-первых, сохраняются позиции в федеральных государственных образовательных стандартах, финансового норматива, и Госзадания гарантируют бюджеты... Принят федеральный государственный образовательный стандарт для начальной школы, и не отменён стандарт в федеральной части, который был принят в 2004-м году. В этом смысле бюджетные деньги, которые называются финансовый норматив, должны гарантировать реализацию этого стандарта, это статья 7-я закона об образовании, говорит, что там требования к условиям, требования к результатам, и так далее. Этого никто не отменял. В этом смысле Госзадание будет финансировать бюджетные обязательства по выполнению государственной федеральной образовательной программы. Это пункт номер один. Пункт номер два, смета хуже, чем субсидия. Поясняю, сейчас все образовательные учреждения, которые фактически называются бюджетными, но действуют по смете, им выдают деньги в строго отведённом объёме по строго отведённому направлению, менять эти направления нельзя, счета в казначействе. И для того, чтобы спланировать расходы, если сейчас не дай бог, если ваш ребёнок в школе, где учится ваш ребёнок, разбили окно, чтобы все процедуры сметного расходования соблюсти, нужен месяц. Поэтому передача денег школе, что такое субсидия, это пакет, пакета, и свободы в расходовании средств это благо…
Третий сюжет, расширение общественного управления, особенно в автономных учреждениях, там, где будет наблюдательный совет. Администрация не может тратить деньги без наблюдательного совета. Образовательная программа образовательного учреждения утверждается самим образовательным учреждением. Даже комментировать не хочу те глупости про то, что третий урок математики будет платным, два бесплатных. Есть базисный учебный план, есть примерная образовательная программа, стандарт не может быть изменён. И последнее, что я хотел бы сказать. У нас в течении нескольких лет эта тема обсуждалась. За последние годы несколько школ перешли в автономные учреждения. Проблема не в коммерциализации, проблема в том, что правоохранительные органы, административные органы не умеют работать с автономными учреждениями, со школами, которые работают в свободном... Знаете, есть такой анекдот про больного, который думал что он зерно, потом его вылечили, и он шёл по улице и шарахнулся от курицы. Ему говорят: «Ты же узе знаешь, что ты уже не зерно». Отвечает: «Я-то знаю, а курица не знает». В этом смысле одно дело принять закон, другое дело его реализовать. Я вижу главные риски в реализации этого закона».
Его позиция встретила возражения. О. Смолин: «В результате внедрения половинчатого того, что предполагается с июля 2012-го года, сокращаются уроки, вытесняются так называемые необязательные уроки, исчезают факультативы, появляются новые специальности в детских садах, я цитирую письмо лидера омских профсоюзов: «Уборщик с обязанностями вечернего воспитателя». Я говорю, что хорошо, что не слесарь-гинеколог, как у Жванецкого, и много ещё чего другого. Реально это приводит или при наличии денег, или при желании их сэкономить, это приводит к резкому понижению качества образования. Теперь по поводу стандартов. Мы с Александром Изотовичем оба прекрасно знаем, что в новой структуре образовательного стандарта действительно, есть требования к условиям реализации образовательных программ, есть требования к их структуре, есть требования к уровню подготовки выпускников. Никаких гарантий, что такое-то количество учебных часов будет финансироваться из бюджета, в новом стандарте нет. Поэтому можно всегда снизить уровень стандарта и всегда перевести часть предметов на внебюджетную или платную основу. Сверх того я позволю себе сказать, что на мой взгляд, ни в коем случае нельзя считать уроки типа пения, рисования или физкультуры неосновными. Это уроки, на которых обеспечивается многостороннее развитие личности в рамках, мы и так сейчас сильно перегружаем левое полушарие, или пытаемся перегружать левое полушарие, интеллектуальное развитие детей, и совершенно слабо развиваем у них воображение, чувства, и другие абсолютно необходимые для развития личности, качества. Что будет после принятия этого закона, будет намного хуже».
Утверждение о том, что банкротство бюджетного учреждения исключено, было парировано следующим образом. М. Шнейдер: «Банкротства не будет, она не может обанкротиться, её придётся просто реорганизовать». О. Смолин: «Действительно формально банкротство запрещено в учреждении, однако, повторяю, даже наши комитеты, руководимые единоросами, экономические, дружно говорят о том, что весьма вероятна ситуация накопления огромного количества долгов бюджетными организациями с расширенными правами, это первое. Второе, я ещё раз хочу напомнить, до 5-го года в России действовал закон об образовании, который предусматривал и свободу зарабатывания денег, и бюджетные и социальные гарантии, он плохо исполнялся, но действовал. Теперь нам предлагают либо свободу, либо гарантии, либо экономическая кутузка, либо долговая яма».
Находящиеся в студии пояснили свое отношение к идее коммерциализации бюджетной сферы, внедрения в нее рыночных принципов. М. Шнейдер: «Действительно в мире предпринимались попытки ввести общее образование в рыночную среду, таких попыток мне известно две. Я беру сейчас страны золотого миллиарда, будем их так называть. Это Маргарет Тетчер и Рональд Рейган. Обе попытки привели к разным последствиям, скажем так. В Америке просто это быстро захлебнулось, поскольку и общество, и родители выступили против этого, а в Великобритании действительно на некоторое время ситуация сначала ухудшилась, скажем так, поскольку мы помним очень хорошо, как у них в классах сидело по 40 человек, потому что некоторые школы просто закрылись. А вернулись, в общем, к тому, с чего начали, в Америке запрещено заниматься бизнесом вообще, они могут только принимать благотворительные пожертвования. В Великобритании они могут заниматься добором неких средств, но это всё знаете на конфеты, то есть это не должно играть в консолидированном бюджете школы, я имею в виду бюджетные и небюджетные средства, а какой-то значимый в народе…
Вообще знаете, у известного режиссёра Шахназарова был папа, и папа был автором учебников обществоведения, Георгий Хасрович Шахназаров, он нас предупреждал: «Когда политические решения будут принимать технократы, всем будет плохо». Ведь школа это не только здание, не только некое количество помещений, часть из которых можно сдать в аренду, школа это ещё определённая атмосфера, это определённые процедуры, определяющие взаимодействие участников образовательного процесса, это много чего ещё, это традиции, и прочее. Конечно, можно ужать своих учеников, перевести их на учёбу в две смены, а остальное сдать в аренду, но даже здесь, кстати, существуют серьёзные ограничения, во-первых. Во-вторых, давайте возьмём спортивные сооружения. Мы, конечно, живём всё время в мифах, вот у нас есть стадиончик с искусственным полем таким небольшим, но теоретически его можно сдавать, очень много желающих играть. Мы пускаем играть к нам взрослых, которые рядом живут, студентов из общежитий, мы их пускаем совершенно бесплатно, и не потому что мы деньги не любим, на меня достаточно посмотреть, видно, что я их очень люблю, а потому что А - это абсолютно бессмысленно, стоимость аренды футбольного поля такого по Москве, это порядка полутора тысяч рублей в час. Давайте посчитаем, сколько часов надо потратить для того, чтобы какую-то пристойную сумму собрать. Во-вторых, нам это выгодно, потому что когда играют люди, нами зарегистрированные, да, они денег не платят, но при этом в этот момент не надо поле охранять, туда местные алкоголики не бегут. То есть, у нас есть какие-то другие предпочтения, и вообще этот путь, что давайте сдадим то, давайте сдадим это, плохой. Можно конечно в актовом зале кинотеатр открыть, но у нас и в обычные не очень ходят. Вот давайте возьмём город средней руки, 200 - 250 тысяч жителей, вот у меня есть директора знакомые оттуда, и они говорят, во-первых, их уже гонят в автономию, во-вторых, они совершенно не в состоянии заработать. Вот одна директор у нас, мы семинар проводили с федеральной академией повышения квалификации, вот она после семинара осталась и говорит: «Объясните мне, как мне деньги заработать». Стали мы думать, как ей заработать денег, и пришли к выводу, что каких-то серьёзных денег она не заработает никогда, потому что город у неё не самый выдающийся, там нет очень богатых людей, там очень мало представителей нашего среднего класса, и платёжеспособность там просто незначительная. Естественно, для неё единственный выход это получать госзаказ. Почему люди побежали в автономию. Конечно же, прежде всего они побежали в автономию от казначейства. Потому что во многих регионах казначейство ведёт себя как, я не хочу грубые слова, политически некорректные употреблять, но в общем как хозяин. У нас государство почему-то не поняло до сих пор, что у него денег своих нет, деньги эти налогоплательщиков, а государство это всего лишь оператор этих средств, и следовательно, не может по своему усмотрению говорить, может себе учреждение купить мебель, или не может, потому что вообще-то эта мебель покупается для детей, а не для кого-то ещё.. Поэтому люди и побежали, я знаю нескольких директоров весьма успешных школ, которые перешли в автономию, счастливы, вот как одна директор сказала: «Я сегодня платёжку отправила, и через два часа соответственно, деньги переведены». Или нужно отправить учителя на учёбу, кстати, до сих пор это большая проблема с бюджетными средствами отправить учителя куда-то на учёбу в другой город. Так она говорит: «Я оплатила эту поездку, и в течении двух - трёх часов, а не трёх - пяти дней доказывая, что учителя ещё надо поучить». И так далее, поэтому и побежали, потому что действительно захотели свободы, не учитывая тех рисков, которые возникают, и главный риск, это конечно те кассовые разрывы, которые обязательно возникнут. Грубо говоря, к концу года выяснится, что зарплату платить нечем, и тогда человек пойдёт в банк, в автономии предоставлено такое право, и попросит кредит. Но дело в том, что кредит этот будет под проценты, его надо будет ещё чем-то покрывать, и дело пойдёт».
О. Смолин: «Понимаете, Макс Вебер лет 100 назад пытался объяснять нашим минфиновцам и иже с ним, что принципы работы коммерческих организаций, бизнеса, и принципы работы государственного сектора абсолютно разные. У нас всё время пытаются превратить весь бюджетный сектор, социальную сферу в бизнесменов. Поэтому люди перестают думать о том, как они учат, чему они учат, они думают только о том, как заработать и как поделить по-другому деньги. Самое главное, повторяю, что теперь государство вправе выставить задания большие, чем дать денег, вот поэтому самому закону, и школы будут заставлять зарабатывать как хочешь, в том числе и школы. Поэтому абсолютно убеждён, платного образования после принятия закона станет намного больше.
О. Бакушинская резонно заметила: «Потом ещё одна деталь, говорят, что новый закон даст возможность школам самим зарабатывать деньги. У меня вопрос, а на чём, они что пивной ларёк откроют в школе, как они будут зарабатывать, естественно, школа может зарабатывать только на родителях. В принципе многие школы и сейчас это делают, и вполне успешно, но новый закон открывает большие возможности для этого. Я как мать, и как женщина, хочу знать, какие ещё предметы будут признаны необязательными, а в сущности, как я понимаю, любые, потому что этот самый бюджет, вот этот госзаказ, который будет получать школа, он будет формироваться местными органами власти, потому что эти деньги будут бюджетные, региональные и местные. И если в Москве ещё можно надеяться, что какие-то стандарты образования сохранятся, то я очень сомневаюсь, что в каких-то бедных регионах хватит денег даже на уроки математики, про черчение, рисование и музыку, я уже поняла, мы можем забыть все, либо надо доплачивать. Соответственно, школы будут закрываться, учителя будут увольняться, в классах, как вы говорите, будет по 40 человек, и кроме того, мы совершенно этим самым уничтожим некий социальный лифт, потому что будут целые регионы, где дети массово будут получать плохое образование, вот что меня смущает».
М. Шнейдер фактически поддержал О. Богушинскую: «Секундочку, в стандарте ничего не сказано о деньгах, или о деньгах, как теперь говорят. На самом деле можно интерпретировать закон как угодно, но как говорил один литературный герой, грубо но верно: «Практика всегда даёт пинка теории». Значит относительно того, чем школа может зарабатывать. Школа может зарабатывать, как совершенно было отмечено, расширением услуг, в том числе для учеников, своих, чужих, вот чем мы зарабатываем, преподаванием языков, например, какими-то программами, которых нет ни в стандарте, ни в бюджете, нигде нет, естественно, что можно конечно сдавать в аренду. Значит, я совершенный противник сдачи школьных помещений в аренду. Я работал в другой школе, где директор с удовольствием сдавал часть школы под магазин, даже была под это дело какая-то идея, что дети будут в этом магазине работать, и таким образом будет обеспечиваться их трудовое воспитание и приобщение к жизни. Ни к чему они там не приобщались, но школа это школа».
М. Шнейдер пояснил, почему его гимназия не стремится стать автономной организацией: «Что получится у нас. Сам по себе тезис об экономической свободе я сразу могу отвергнуть, поскольку большая часть школ всё-таки пока будут бюджетными учреждениями, а для них казначейство остаётся. Таким образом, тезис об экономической свободе давайте забудем. Например, мы сейчас не можем по целому ряду причин купить мебель, хотя у нас есть деньги, потому что существует какое-то общее решение, что пока кризис, мебель покупать по мере износа старой. Я привожу самый такой очевидный пример. То есть нас по существу толкают к тому, чтобы мы это делали на внебюджетные деньги. Я как директор гимназии, которая зарабатывает много денег, мог бы на самом деле радоваться, и может быть даже подать заявление в автономию. Почему мы этого не сделали, я поставил галочку, когда спросили: «Вы куда хотите», поставил галочку в бюджетную почему. Потому что играть в азартные игры с нашим государством опасно. Действительно, у нас существует нормативное подушевое финансирование, но весь фокус, дьявол всегда в деталях, ведь норматив можно любой придумать. Сегодня он у нас гимназический, а завтра он может быть для общей образовательной школы. Дальше сценарий такой, я говорю об успешной школе в городе Москве. Мы получаем по нормативу, вот что-то изменилось, какие-то приоритеты, и норматив, который, кстати, не утверждается федеральным законом, более того, виды образовательных учреждений, теперь будут определяться регионами. Следовательно, например решили, что гимназии слишком много денег даётся, и уменьшили в два раза. И все наши гимназические компоненты и ушли. Либо мы должны вызывать родителей и сказать: «Господа родители, вы должны, если вы хотите конечно, чтобы ваши дети получали то, что они получают сегодня, принести столько-то денег. Да, пожалуйста, мы будем заключать договор, через счёт, у нас вообще наличных денег в организации давно нет, всё будет по закону». Весь вопрос в том, принесут родители эти деньги или нет. Вот если бы я был родителем, я бы не принёс, даже если бы это была самая замечательная школа, просто потому, что я, как налогоплательщик, я считаю, что я уже всё уплатил. Дальше, действительно многие школы вынуждены были, это на самом деле вынужденное явление, с 90-х годов зарабатывать деньги не потому, что им этого очень хотелось. Мы сейчас вынуждены зарабатывать дополнительные деньги для того, чтобы держать зарплату людей на должном уровне, для того, чтобы ввести те программы, которые мы считаем нужными. Вот мы 14 лет реализуем программу международного бакалавриата, это на сегодняшний день лучшая программа в мире, в Российской Федерации таких школ чуть больше 10-ти в разных регионах страны, среди них есть и государственные школы. Только в двух регионах страны государство оказывает таким школам поддержку, это Пермский край и Красноярский край, больше нигде. Если я подам это как услугу и попрошу на это деньги, то, скорее всего мне этих денег не дадут по целому ряду причин. Значит, эта программа должна каким-то образом финансироваться, и так далее. Значит, экономической свободы мы полностью не получаем, норматив у нас непредсказуемый, бюджет на 2012-й год мы делать не можем, потому что мы не знаем, какой будет норматив, и соответственно, ситуация не блестящая.
О. Смолин пояснил некоторые обстоятельства внесения закона на рассмотрение в Думу: «Кто автор - мы конечно не знаем, страна никогда не знает своих героев. Я могу сказать, что законопроект вносился в думу почти тайной обстановке, 31 декабря, почти что в ночь под новый год с 2009-го на 2010-й год». Он объяснил причины скоротечности принятия этого закона таким образом: «Первая, видимо прогнозы нашего выхода из экономического кризиса оказались хуже, чем предполагалось. И сейчас 2010-й год, если вы помните, к этому времени мы должны были удвоить ВВП, что-то я про это ничего не слышу, и подозреваю что это не случайно. И причина вторая, закон ещё не вступил в силу, и вступит в силу в полном объёме только в июле 2012-го года, а тень его, он отбрасывает вперёд свою тень. Если хотите, это хроника объявленной смерти. В разных регионах поступает разная информация. Например, ко мне только что пришло поддержанное омскими педагогами письмо за подписью великих людей, в том числе Щедрин, Плесецкая и другие, которые категорически против выноса во вторую смену, и соответственно, перевода на платную основу музыки в школе, это я абсолютно поддерживаю. А какие ещё будут последствия, повторяю, что мы сейчас даже однозначно прогнозировать не можем, потому что дай чиновнику волю, он заставит всех платить за всё второй раз, поскольку действительно налоги один раз мы уже заплатили».
Последствия принятия и проведения в жизнь этого закона будут плачевными: «Этот закон приведёт к дальнейшему падению человеческого потенциала в стране. Напомню, что в советский период мы входили в десятку наиболее продвинутых, даже в 1992-м году мы были 34-ми, по последнему докладу по человеческому потенциалу мы 71-е, а по продолжительности жизни мы 124-е в мире, поскольку бесплатной медицины будет ещё меньше, надо полагать, что мы попадём в третью сотню по продолжительности, и во вторую сотню по человеческому потенциалу».
Таким образом, по моему мнению, вырисовывается следующая картина. Некоторые сторонники закона об автономизации бюджетных учреждений искренне уверены в том, что он даст большую свободу учреждениям и повысит эффективность их деятельности. На деле, закон принят для того, чтобы государство сбросило с себя социальную ответственность, сэкономило на народе. Для правительства неважно, что многие люди не смогут получить полноценное образование и лечение. Главное, что теперь не надо на них тратить так много денег из бюджета. По моему мнению, это означает приговор всем рыночным реформам и стратегическому курсу нашей власти. Нам говорили: вот создадим рынок, войдем в мировую цивилизацию, и все у нас наладится. По прошествии 20 лет мы имеем падение почти по всем показателям, мы стали сырьевым придатком Запада, и даже нефтедолларов не хватает, чтобы содержать на полунищенском уровне социальную сферу, доставшуюся в наследство от СССР. Значит, наши реформы – неправильные. Особо следует отметить провал линии Гайдара-Кудрина. В период высоких цен на нефть можно было выделить часть средств на модернизацию нашей экономики, создать целые отрасли хозяйства, уменьшить зависимость нашей экономики от мирового рынка. Тогда воздействие мирового кризиса для нашей страны было бы менее значительно. Но Кудрин предпочитал складывать нефтяные доходы в американские ценные бумаги, а в это время наши корпорации заняли у тех же западных банков до 500 млрд. долларов. И вот Резервный фонд, похоже, проеден, а кризис продолжается. И что же теперь делать, гг. либералы? Вот Кудрин и нашел выход: сокращать социалку. Но это создание невыносимых условий жизни для народа. Может быть, лучше народу кое-кого сократить?
|
